Я не умею жить. Вот она — первая мысль пасмурного воскресного утра. Инструкций не прилагалось, а запасных деталей всё меньше. Обмену и возврату не принадлежит.

Блинчики слаще из-за смородинового варенья. Уничтожаю себя надеждами. Самое гадкое чувство. Над обрывом в подвешенном состоянии единственное, что ты можешь делать это надеяться. Молиться тоже можно. Но ты даже ремонту не подлежишь, не то, чтобы возврату денег. Ни боли, ни слез. Лишь злоба на саму себя. Такую простую, наивную, добрую. «Надеяться»  — синоним моему имени.

Существую. С каждым днем приближаю лето. Подальше от всех мои птицы будут снова петь слаще других и парить за пределами всего дозволенного.

Будь счастлив. А я обещаю, что возьму кого-то за руку.